Как оно вообще возможно: встретились — и сразу свадьба? Даже в наших ЗАГСах дают месяц на раздумья после подачи заявления. Впервые я прониклась сакральным смыслом бюрократии.

О чем я думаю? Эта свадьба затевается не ради соединения двух любящих сердец, а только для пробуждения таинственной силы Хозяйки дорог. Кстати, что-то больно глубоко она спит, эта сила, могла бы и проявиться немного. Я бы не отказалась. Надо будет поговорить с боярином, вдруг он согласится на фиктивный брак? Ему — все девицы от степей и до вод, мне — сила Хозяйки и перспектива вернуться домой. Надо будет аккуратненько все это выяснить. Пока же я вымученно улыбнулась Святогору, давая понять, что все хорошо, и он буквально просиял:

— Вот и славно, что мы поладили! — я бы так не торопилась с выводами, но и перебивать его неохота, тем более картина, где он с размаху впечатывает кулачище мне в глаз, до сих пор рисовалась где-то на краю сознания. — Теперь пойдем, там Варвара стол накрыла, отметим твое прибытие, с дружиной тебя познакомлю!

Никогда не думала, что выход за пределы комнаты может стать целым событием, но, когда целый день сидишь в четырех стенах, даже променад по коридору покажется интереснейшей экскурсией. Особенно с такими занимательными экспонатами. Все стены коридора были сплошь завешаны чучелами разнообразных монстров. Головы, лапы с когтями, костяные гребни, шкуры, тела целиком. Оружие диковинного вида и жутковатые маски. Увидела я и того самого «гуся-лебедя» — здоровенная, с размахом крыльев метров в пять, тварь, похожая на птеродактиля с обезьяньей мордой. К концу коридора, когда мы уже дошли до спуска по лестнице, я готова была попросить боярина взять меня на ручки. Интересно, как он к этому отнесется? Сам Святогор крепко держал меня за руку и увлеченно рассказывал об особенностях здешнего бестиария.

Не замечала раньше, какая я отчаянная трусиха. Обычные чучела довели почти что до панической атаки. Но самая жуть началась, когда, спустившись на один пролет, я лицом к лицу столкнулась с чудовищем из кошмаров: здоровенное существо, то ли закованное в доспехи, то ли сотворенное из металла. Глазницы смотрели на меня двумя пустыми мрачными провалами, руки с длинными, остро заточенными когтями выжидательно сложены на груди. Сейчас оно заметит меня и ка-а-ак… Я пыталась закричать, но воздух густым киселём увяз в легких, а зубы словно бы склеились между собой. Один звук — и ужас прервется: в комнату вбегут родители. Папа сядет рядом, возьмет меня за руку, расскажет сказку. Обязательно добрую и со счастливым концом. Мама, тем временем, заварит свой особенный чай, добавит в него ложечку меда, я выпью, успокоюсь и засну. Обычным крепким сном. И никаких кошмаров до самого утра. Надо только закричать. Но не могу. И я не сплю. Чудище в самом деле здесь. Сознание не выдержало и рассыпалось на осколки, сменившись спасительной темнотой.

… - Она точно дышит? Мож померла? Вон какая бледная.

Тоже мне умник нашелся! Ха-ха. Не дождешься! Голос незнакомый, надо открыть глаза и посмотреть.

— Не смей хоронить боярыню!

А это уже Святогор. «В моем доме тебя никто не обидит», а сам манекенов везде понатыкал. Не жилище, а Комната страха.

— И чем это, Гор, ты так невесту напугал? Небось решил достояние свое до свадьбы предъявить, а она с перепугу в обморок бахнулась!

— Слабовата девица-то. Загнется еще в брачную ночь от твоего напора. Да и телом скудновата.

Голоса были разные, но мне надоели их подначки. Телом скудновата! Да я ради этой «скудноватости» три раза в неделю на акваэробику хожу. И два — на танец живота. В еде себя ограничиваю! Все, они сами нарвались.

— От восхищения разум помутился. Такой красоты я отродясь не видывала.

Я села, с удовольствием наблюдая вытянувшиеся лица склонившихся надо мной мужчин. Особенную радость доставили пылающие щеки Святогора. В следующий раз будет знать: не стоит водить меня по своему музею трофеев и ужасов.

— Идем за стол, — буркнул Святогор, после чего легко поднял меня на ноги.

Они что, прямо на пол меня положили? Бесчувственные чурбаны без элементарных представлений о гигиене! Ну ладно, не совсем на пол — на ковер, рядом с камином. Кто так первую помощь оказывает? Спасибо, что в пять одеял не завернули. Наверное, боярин за ними просто сбегать не успел.

Параллельно я краем глаза рассматривала боярских дружинников. Семнадцать мужиков от двадцати до сорока пяти лет. Почти все высокие и мускулистые, с аккуратными бородами. Женишок на их фоне даже подрастерял часть своей монументальности. Двое из дружинников выбивались из общей массы: темноволосые, небольшого роста, безбородые, больше на китайцев похожи. И все воители были весьма странно одеты: фасоны вроде современные, но с закосом под старорусские. Не удивлюсь, если у кого-то из этих молодчиков в шкафу джинсы висят.

Где-то на заднем плане маячили две женские фигуры: уже знакомая мне Марьяна и здоровенная блондинистая деваха, этакая валькирия. Только брови и глаза темные. Дева битв то и дело недобро зыркала на меня. И если это — та самая Алёна Темноброва, тайная поклонница боярина Медведева, то дела плохи. На всякий случай я отдалилась от жениха на пару шагов. Он же нахально схватил меня за руку и потащил к накрытому столу. Что за человек! Никакого внимания к моим чувствам. Понимаю, мысли он читать не умеет, но мог бы и подумать о моих волосах, а то строит глазки всем местным девицам, а мне расхлебывай!

Марьяна украдкой подмигнула, а Алена нахмурила свои роскошные брови и попыталась взглядом выжечь во мне дыру. Я растерянно улыбнулась и отдалилась от боярина, типа не виноватая я, он сам меня схватил. Но, похоже, богатырка мне не поверила.

Святогор дошел до стола, остановился напротив двух резных стульев во главе и решил представить свою невесту дружине. Или дружину невесте. И, если бы не привычка с одного взгляда фиксировать в памяти незнакомого человека и его имя, в жизни бы мне не запомнить имена семнадцати воинов. Конечно, будь они малышами, дело бы легче пошло, но и взрослых я запоминала моментом. А как иначе? Придет незнакомый человек, за вон тем вон карапузом. А кроха ногами упирается и не хочет идти. Так я сразу — раз! — и вспомнила: видела раньше этого человека или нет.

Странно, но Змея здесь не было. Интересно было бы узнать, почему, но момент для расспросов казался неподходящим. Боярин уселся за стол, посадив меня по правую руку, по левую сидел Ратобор — один из десятников и по совместительству — мастер пошляцких шуточек, тот самый умник, который потешался над скудностью моего тела. Рядом со мной устроился Никита — второй десятник и тоже юморист. У меня закрались сомнения, что

боярин на должности именно по уровню скабрезности людей отбирает. С другой стороны, наверняка тем, кто к боярину ближе и позволено больше. Вряд ли простые дружинники стали бы так над своим воеводой потешаться. Но все равно, похоже, Святогор не так свиреп, как представляется в моем больном воображении. Ладно, разберусь со всем этим позже, а пока что можно и поесть, тем более стол вон какой накрыли.

Я внимательно разглядывала блюда, разложенные в расписную глиняную посуду. Перед каждым стояла небольшая булка хлеба, с налитым в нее мясным рагу. Может, оно и не так называется, но по виду очень похоже. И запах невозможно какой аппетитный. Сразу вспомнилось, что, кроме принесенных Марьяной пирожков, я сегодня ничего не ела. С сомнением взяла деревянную ложку, подняла хлебную «крышечку» и застыла на месте: рядом с огромным блюдом запеченной рыбы стояла плошка с солеными огурцами. Рядом еще одна — с помидорами. В другой — квашеная капуста.

Подняла взгляд вверх: столовую, как и другие помещения, освещали странные матовые сосуды, развешанные по стенам. На первый взгляд казалось, что внутри них горит огонь. Но, если присмотреться повнимательнее — сразу заметно, что подмигивает «пламя» с определенной периодичностью. Похоже, нам с боярином нужно серьезно поговорить. Впрочем, это терпит до окончания ужина.